В магазине “Global USA” я проработала около полутора лет, в 1993 – 1995 годах. Как и другие сотрудники “Глобала”, я была жестко вмонтирована в эту специфическую систему, стала живым участником и очевидцем стремительного развития структуры, наблюдала процесс изнутри, – однако “Глобал” особой прозрачностью не отличался, поэтому я могла видеть лишь вершину айсберга, собственно же манипуляции по взращиванию бизнеса мистером Хейгом всегда оставалось таинством, в которое не посвящались даже малочисленные приближенные.
Собственник и верховный управляющий магазина, мистер Хейг, 40-летний выходец из Бангладеш, а последние лет 15 – гражданин Соединенных Штатов, – личность малосимпатичная, но весьма примечательная. Малосимпатичная с чисто человеческой точки зрения. Примечательная с точки зрения качеств деловых, как бизнесмен. В своих наиболее концентрированных проявлениях приближается к идеальной модели человека, делающего себя ради того, чтобы делать деньги. Self-made man.
Знает, чего хочет. Умеет добиваться
желаемого.
Всегда готов пренебречь любыми этическими
нормами, если того требует успех в бизнесе.
Абсолютное доминирование денег в иерархической
шкале жизненных ценностей.
Обладает чудовищной работоспособностью. Умеет
держать себя в форме, никак не проявлять
усталости.
Понятий “добро” и “зло” как таковых не
существует, они существуют лишь применительно к
делу: будет ли это хорошо для бизнеса – либо же
это будет нехорошо. Для бизнеса.
Маленького роста. Предпочитает большие предметы
обихода: огромный зонтик, машину “Кадиллак".
Любит помпу.
Закрыт от близких контактов.
В бизнесе удачлив.
Ему не чужд комплекс собственного превосходства
и местами – исключительности, который являет
собой обратную сторону комплекса
неполноценности. Истоки коего – рост, цветная
кожа и, похоже, весьма неблагополучные детство и
юность.
Цвета рубашки, галстука и костюма дают порой
ужасающее сочетание.
В России имеет жену вдвое младше него и сына.
Вегетарианец.
На российском рынке Имдад Хейг появился на
рубеже 90-х гг. в качестве продавца производимых
им же самим компьютеров с лейблом “Global USA”. Фирма
располагалась изначально в двух небольших
комнатках, снимаемых в одном из московских НИИ. К
разделу пирогов и раздаче слонов несколько
припоздала: гораздо более могущественные
монстры уже распределили сферы влияния на
российском рынке. А глобаловские компьютеры не
отличались низкой ценой, зато отличались
качеством, печально известным в мире
компьютерщиков. Отчасти это было связано с тем,
что сборка декларировалась как азиатская, иногда
даже как американская, однако собирались
компьютеры не под палящим солнцем в тени
разлапистых пальм, а в близлежащем подвале
простыми русскими парнями.
РС-шки с бело-голубым значком и на вторичном
рынке продать было очень проблематично,
поскольку лейбл был намертво вмонтирован в
корпус, и даже при условии замены внутренностей
компьютера скрыть его происхождение было
невозможно.
Первый зал на “Спортивной” собственно и был
открыт для торговли компьютерами и
сопутствующими товарами. Однако очень скоро этот
магазин разросся до своих нынешних размеров (6
торговых залов, спектр представленных товаров
чрезвычайно широк); “Глобалы” стали появляться
в разных районах Москвы (на настоящий момент их 7),
а также в других городах (Питере, Нижнем
Новгороде). Владелец довольно известного в
Москве ресторана “Планета Голливуд” - также м-р
Хейг.
Так называемые инофирмы начали появляться у
нас в начале 90-х годов и в 1992-93 годах все еще
оставались заманчивой, но практически
малоосуществимой мечтой граждан, увязших в
вечной нищете и томящихся в поисках доходного
места. Работать в инофирме было престижно и
перспективно: во-вторых, потому, что все,
связанное с заграницей, вызывало тогда
повышенный интерес, в-третьих, инофирм было мало,
и они были окружены неким ореолом
таинственности, но самое главное – это, конечно,
оплата труда, производившаяся в твердо
конвертируемой валюте, главным образом в
долларах, – общение с которой впервые за многие
годы перестало считаться криминалом.
Курс доллара в момент его легализации,
установленный в соответствии с ценами “черного
рынка” на тот момент, явно завышенный, стал шоком
для многих наших сограждан (а сколько различных
сюрпризов было еще впереди!), привыкших, что
американский доллар эквивалентен 70 копейкам.
Образовались “ножницы” между покупательной
способностью доллара и рубля. К тому же курс
доллара по отношению к рублю начало быстро расти.
Благодаря такой ситуации товары, услуги, а также
рабочая сила у нас в стране стали сверхдешевыми
— по представлениям извне. К примеру,
устроившись по окончании института в
госучреждение, я в середине 1992 г. получала
зарплату, эквивалентную 5$, — и такое положение
было во всем госсекторе. На 15-20$ в месяц можно было
жить очень даже неплохо, в представлении
большинства бюджетников — просто роскошно. А в
инофирмах платили от 100$ – цифра для 1992 г. просто
запредельная.
Появились конторы, специализирующиеся на
устройства своих клиентов в инофирмы — бизнес
довольно прибыльный, ведь такие услуги
пользовались бешеной популярностью у почтенной
публики.
Был период – правда, не особо продолжительный, –
когда сотрудников “Глобалу” поставляло
агентство “Олэкс”. Просто так, занятно: в
“Олэксе” существовало свое сито, сквозь которое
пропускали всех желающих работать в инофирмах,
этакие экзамены в 2 этапа, в результате которых
недостойные (около половины всех кандидатов)
отсеивались. Прежде чем предстать перед
работодателями, претенденты сдавали экзамен по
английскому языку, подвергались тестированию
умственных способностей, а также писали парочку
бредовых домашних проектов с предоставлением на
русском и английском языках в машинописном виде.
Зачисление в клиенты “Олэкса”, экзамены, а в
случае их успешной сдачи — каждая встреча с
работодателем были платными, а выплачиваемые
клиентами суммы — весьма ощутимыми. На этапе
очных ставок с работодателями открывалось
широкое поле возможностей для различных
махинаций и нечестных игр фирмы-посредника.
"Глобал" стал для "Олэкса" золотой
жилой: формальности были соблюдены, и своих
клиентов, успешно прошедших все этапы
замысловатого тестирования, "Олэкс" скопом
сдавал в "Глобал". Собственно, я и сама
попала в "Глобал" через "Олэкс".
В результате такого рода кадровой политики в
первые несколько месяцев функционирования
“Глобала” как полноценного магазина
образовалась любопытная ситуация: весь низовой
состав сотрудников, в том числе уборщицы и
грузчики, имели высшее образование. На телефоне
сидела девушка — кандидат наук со знанием
нескольких языков.
“Глобал” был инофирмой. В середине 1993 г., попав в магазин, сотрудник сразу получал зарплату в 100-150$ на испытательный срок (в 5 – 7 раз больше средней зарплаты в госсекторе), по благополучном истечении которого сумма вырастала до 200$. Они, в свою очередь, тоже не были “потолком”: в перспективе уже помигивали и переливались радужными красками куда более заманчивые цифры. Но эти деньги не были “шальными”, их приходилось отрабатывать сполна.
Первое, что приходит на ум всякому, когда-либо
имевшему дело с “Глобалом” в качестве
сотрудника, неважно какого ранга – потогонная
система организации труда в империи м-ра Хейга.
Выжать из человека все соки за 3-4 месяца и
заменить его новым, благо желающих много.
Концепция Хейга в вопросе отношения к нанятому
персоналу всегда была примерно такова: я плачу
этим людям деньги, а значит, могу требовать от них
всего, чего захочу, а они обязаны выполнять все
мои требования безоговорочно.
Красноречиво говорил сам за себя график работы
сотрудников. Магазин всегда работал с 10.00 до 20.00,
без обеда, выходных и праздников (лет пять назад
это было редкостью, почти чудом). И,
соответственно, в периоды отсутствия авралов
каждый вольнонаемный пять дней в неделю – два
плавающих выходных – в 9.45 должен был уже
находиться на своем рабочем месте, а в 20.15 еще
находиться, до ухода последнего посетителя.
После чего продавцы понемногу расходились, а
кассиры оставались ждать, когда можно будет
“сдать кассу” – на это уходило еще от 15 минут до
полутора часов, доползти бы до дома, а там –
“скорей бы утро, снова на работу”. Элементарный
расчет показывает, что “грязное” рабочее время
составляло в среднем 10,5 – 11 часов в день. (Не
считая времени, затрачиваемого на дорогу в
“Глобал” и обратно. Но об этом вообще говорить
не приходится.) Минус плавающие полчаса на обед и
по 15 минут утром и вечером на “попить чайку” –
это время обладало неуклонной тягой к
самосокращению. В результате мы имеем 9,5 – 10
“чистых” рабочих часов в день. Прошу заметить
также, что никакие общенародные праздники на
сотрудников “Глобала” не распространялись
(даже 1 января, что вообще антигуманно).
Понятно, что подобный график совершенно не
укладывался в рамки родного КЗоТа. Понятно также,
что работодателя этот вопрос никоим образом не
волновал.
Постоянного напряжения сил, моральных и
физических, требовали даже относительно
спокойные, ритмичные трудовые будни. Кассиры – с
утра до вечера в положении “сидя”, причем сидя
перед компьютерами без защитных экранов. К черту
международные санитарные нормы. Посидят, не
развалятся.
За каждую свою ошибку кассир рассчитывается из
собственного кармана. Разумеется, совершенно
справедливое требование, если речь идет о
подготовленном специалисте. Но эти же условия
игры распространялись и на “чайников” –
девочек, обучение которых занимало 2-3 дня. Отсюда
– постоянное нервное напряжение, состояние
стресса. Сдавать кассу каждый вечер идешь,
внутренне содрогаясь: сойдется – не сойдется?
По ночам кассирам постоянно снились деньги,
обычно зеленые купюры. Одна девушка как-то: “Мне
нужно и за ночные часы доплачивать, я ведь и во
сне работаю”. Вопреки народной примете, кассиры
после таких снов почему-то не богатели. В отличие
от м-ра Хейга.
У продавцов – свои проблемы. В течение дня запрещалось присаживаться – под угрозой увольнения (десять часов кряду каждый день на ногах – начинались проблемы со здоровьем, сотрудники со стажем жаловались на постоянные боли в ногах и расширившиеся вены). Но и просто так стоять запрещалось тоже: в каждый момент рабочего времени продавец должен был чем-то заниматься, производить какие-то действия. Как правило, работы действительно было предостаточно. Вот, например, постоянно приходилось – не только молодым людям, но и девушкам – перетаскивать собственными силами тяжелые грязные коробки, на пыльном складе взбираться под потолок в поисках нужного товара – лазить приходилось по поставленным друг на друга коробкам, демонстрируя чудеса эквилибристики и акробатики, рискуя свалиться с покоренных высот и быть погребенным обрушившимися коробками. Никакой спецодежды для подобных случаев не предусматривалось. Будь ты в деловом костюме либо при парадной блузке – будь добр, иди выполняй свой служебный долг. Являться на работу в недостойном “Глобала” затрапезном виде категорически воспрещалось.
Тяжелой психологической нагрузкой – правда, одновременно и великолепным интенсивным психотренингом – была обязанность непрерывно общаться с покупателями. Продавцы не были отделены от нескончаемого потока посетителей естественной преградой – прилавком, который в действительности является мощным средством психологической защиты. На самом деле реакция человеческой психики на ежедневное вынужденное погружение в интенсивное общение – феномен очень интересный, дающий массу неоднозначных последствий. Ясно одно: спокойно через такие эксперименты проходят лишь ярко выраженные экстраверты и личности, способные блокироваться от воздействия других людей – остальных это, по меньшей мере, сильно выматывает и дает целый ряд побочных эффектов.
Отпуска предоставлялись на одну неделю в год
(правда, это правило было чисто умозрительным:
средняя продолжительность жизни в “Глобале”
составляла 2-3 месяца). Позже этот срок был
увеличен до 2-х недель.
Беременных женщин с наступлением критического
срока увольняли, – правда, прощание проходило в
теплой, сердечной обстановке, с улыбками и
подарками будущей маме.
Надо ли говорить, что “Глобал” входит в жизнь
работающего, практически вытесняя оттуда все
остальное, вытягивая все силы и поглощая все
время. Бывало, придешь утром в магазин,
переобуваешься перед работой и думаешь: вроде
только что сидел на этом самом месте, обувался,
чтобы идти домой. А будто и не уходил вовсе.
– Вот так и вся жизнь пройдет, – грустно и
протяжно говаривала одна долгожительница
“Глобала”.
Ну да Бог с ними, со спокойными (относительно) днями, с ровным (по глобаловским меркам) течением жизни. Поговорим-ка лучше об авралах, которые были в “Глобале” нормой жизни (так и хочется сказать какую-нибудь пошлость типа “Глобал” — не работа, а образ жизни”). Авралы нередко следовали один за другим либо накладывались один на другой.
Авралы бывали мелкомасштабными, требующими заметного, но сравнительно кратковременного (1 - 2 дня) напряжения сил – и затяжными.
Мелкомасштабными авралами
оборачивались такие события, как
поступление нового товара,
отправление товаров в магазины других городов,
перепланировка залов и т.п.
Поступление нового товара, к примеру. Не было
худшего начала утра, чем увидеть по дороге на
работу тяжело подъезжающие к “Глобалу”
ненавистные фуры. Фуры нужно было срочно
разгрузить, поэтому на спецработы
мобилизовывали не только всех имеющихся в
наличии грузчиков, но и вообще все поголовно
мужское население “Глобала”. Распахивали
настежь двери – что особенно впечатляло зимой, в
морозы – и начинали бегать как муравьи
вереницей, перетаскивать коробки из фур в зал и
сваливать их как придется – тут уж не до
деликатностей. А дамы растаскивали эти коробки
по отделам и обрабатывали товар как положено. Все
это в очень жестком ритме, предельно быстро и
сосредоточенно. Иногда это было даже весело,
особенно когда приходил интересный или красивый
товар.
Разумеется, по домам расходились только тогда,
когда заканчивали работу. Сверхурочные,
отработанные во время маленьких авралов, никак
не оплачивались. Как-то само собой
подразумевалось, что высокая (по понятиям
аборигенов России) зарплата компенсирует
возникающие неудобства.
Постепенно на фуры вырабатывалась нездоровая
реакция – даже на неповинные ни в чем машины, не
имеющие никакого отношения к “Глобалу”. С.
однажды утром вышла из дома на работу и увидела
фуры, стоящие во дворе.
– Первая реакция у меня – откуда они взялись,
ведь сегодня не должно быть поставки?! И где
документы на пришедший товар?
Бывали еще авралы продолжительные,
растягивавшиеся на 1-2 недели, иногда – на месяц:
открытие новых залов или магазинов, в том числе в
других городах;
авралы, вызванные временно образовавшейся
специфической ситуацией на потребительском
рынке.
Как правило, большие авралы оборачивались
изменением режима работы на весь период аврала. В
сторону увеличения продолжительности рабочего
дня, разумеется. (Новички полны праведного
возмущения, бывалые многозначительно и устало, с
высоты своего опыта, кивают головами: мы-то еще и
не такое видали.) Довольно часто на период аврала
отменяли какие бы то ни было выходные.
Предписывалось не удивляться, а воспринимать все
происходящее как должное.
Справедливости ради нужно припомнить, что были
времена, когда подобные изменения режима
оплачивались согласно фиксированному тарифу. Но
позже народу в магазине стало работать так
много... – в общем, практика оплаты сверхурочных
плавно сошла на нет.
Предвкушая очередной аврал, м-р Хейг переходил к
особой форме общения с работниками: посредством
особых меморандумов. Каждому сотруднику
вручался отдельный листочек. Вот образчик
президентского обращения к народу, переведенный
с английского секретаршей, питавшей, видимо,
тайную ненависть к родному языку.
Воспроизводится буквально.
“20 декабря 1993 г.
Всем служащим
От: Президента Имдада Хейга
В предверии новых законов в отношении таможенных
пошлин в 1994 г. и запрета торговли на твердо
конвертируемую валюту, Вы все отметили
увеличение активности продаж в нашем магазине.
Принимая во внимание настоящую ситуацию, я
планирую доставку 14-20 контейнеров в течение
последующих 5-6 дней. Все это означает, что сейчас
мы имеем новую ситуацию, которую мы должны
благополучно преодолеть и где требуется
дополнительная работа. Начиная с 21 декабря 1993 г.
наш магазин будет открыт с 9.00 до 21.00 каждый день.
Все праздники и выходные тот же режим (больничные
листы не заверенные доктором не принимаются). Все
сверх отработанные часы будут учтены и
компенсированы соответственно.
Имдад Хейг”
В дальнейшем меморандумы стали гораздо более
лаконичными, а какие-либо компенсации перестали
упоминаться вовсе.
Меморандум образца 1995 г.:
“Меморандум.
Вниманию сотрудников Global USA.
В связи с открытием нового магазина на Соколе
выходные, выпавшие на субботу 25 марта,
воскресенье 26 марта и понедельник 27 марта у всех
без исключения сотрудников отменяются.
Администрация”
Потом поразмыслили и пустили вдогонку еще один.
“Меморандум.
Вниманию сотрудников Global USA.
В связи с открытием нового магазина на Соколе
выходные, выпавшие на пятницу 24 марта, субботу 25
марта, воскресенье 26 марта и понедельник 27 марта
у всех без исключения сотрудников отменяются.
Администрация”
Так и работали. Временами по 12-13 часов каждый
день. По 2-3 недели без выходных.
Предновогодний аврал 1993 г. стоит того, чтобы
поговорить о нем отдельно. Может быть, кто-то еще
помнит, что, действительно, ожидалось введение
новых таможенных законов; упорно ходили слухи,
что после 1 января вся аудио- и видеотехника
подорожает на ... — далее назывались различные
цифры, некоторые говорили о 70 процентах. Рынок не
был насыщен, как сейчас; многие граждане к тому
моменту еще не успели приобрести импортные
цветные телевизоры и прочие украшения досуга,
поэтому стремились, пока не поздно, отовариться
по дешевке. Но с прилавков сметали не только
электронику, – по возможности закупалось все
подряд, лишь бы не пропали кровные доллары, ибо,
опять же согласно слухам, ни один магазин не
примет доллары к оплате после 31 декабря 1993 г., а
обменять их на рубли будет крайне проблематично.
В результате самовозбужденные граждане уже за полчаса до открытия магазина начинали выстраиваться в очередь у дверей “Глобала”. К полудню народу в магазин набивалось как в общественном транспорте в часы пик. Передвигаться внутри помещения становилось крайне затруднительно. Очереди в кассы извивались серпантином, заполняя все доступное пространство. Чтобы попасть на обслуживание даже к самым квалифицированным и сверхскоростным кассирам, людям приходилось отстаивать в очереди по 1,5 - 2 часа — что уж говорить о кассирах простых, смертных.
Этот текст - первый в моей жизни опыт
публичного письма. Потому несовершенен.
Тем не менее мои записки о "Глобале"
почему-то полюбилась леворадикальной тусовке.
Самый распиаренный текст.
Журнал «Наперекор» 1998 год, №7
Сайт Федерации
анархистов Кубани
http://www.libelli.ru/library/tema/sc/modernpl/internal.htm
Витни у Циммермана: